Город заблудших душ - Страница 37

– Нужно было забрать его с собой, – подал голос сержант.

– Где сейчас Казбек? – тихо уточнил Сангеев.

– Сидит в больнице рядом с палатой и ждет, когда вы приедете. Так и сказал, что ждет именно вас. Вам туда ехать нельзя. Он может выстрелить и в вас, – сказал лейтенант.

– Может, – кивнул Ильдус, – но я все равно поеду. Это мой долг. Он все равно никому другому свое ружье не отдаст.

Сангеев поднялся и пошел к выходу. Сержант тяжело вздохнул и пошел за ним. Лейтенант оглядел оставшихся в клетках изолятора задержанных и, ничего не сказав, повернул за остальными. На часах было без двадцати двенадцать. Он еще не знал, что наступает день Апокалипсиса для всего их города.

Глава 12

Все произошло не совсем так, как рассказал Альберт Орилин. Казбек узнал о том, что его дочь попала в больницу, уже через час после того, как весь город облетела весть о случившейся драке и перестрелке в гостинице. Как обычно бывает в подобных случаях, нашлось немало очевидцев, которые рассказывали о героических действиях сотрудников милиции, о преступниках, засевших в гостинице, о выстрелах… Стараниями сплетников число преступников выросло до десяти, а все три молодые женщины, работавшие в гостинице были растерзаны и убиты. Казбек услышал новости одним из последних. После того как Салима ушла из дома, он жил замкнуто, одиноко. В последний раз они виделись там, в этом проклятом месте, о котором ходило столько неприятных слухов. Он пришел, чтобы спасти свою дочь, вытащить ее из этого ада. Но как можно спасти человека, если тот сам этого не хочет? И какой ад может быть страшнее заблудшей души человеческой? Он дважды выстрелил в потолок, словно ожидая, что этим образумит свою дочь. Но с ней невозможно было разговаривать. И он ушел, чтобы больше с ней не видеться. Он даже не думал, каким страшным наказанием это будет прежде всего для него.

Казбек вошел в больницу, поднялся на второй этаж. Увидев его, испуганная санитарка бросилась куда-то в сторону. Казбек вошел в палату и увидел свою дочь. Она лежала перебинтованная, избитая, истерзанная, подключенная к проводам, не откликающаяся на его слова. Какой отец мог спокойно лицезреть эту сцену? Сердце какого отца не дрогнуло бы при виде этого ужаса? Казбек был мужчиной. Но он был и любящим отцом. Каждый день, проведенный Салимой в этом заведении, был не просто позором, а настоящим испытанием для самого Казбека. И сейчас он вышел из палаты, чтобы узнать, кто именно сотворил такое с его дочерью. Долго искать не пришлось. Испуганная санитарка рассказала ему, что один из бандитов прооперирован и лежит на первом этаже. Казбек спустился вниз. Ружье у него было всегда с собой. Он вошел в палату, чтобы посмотреть в глаза этому негодяю. Но негодяй тоже спал, опутанный проводами и перебинтованный. Казбек поднял ружье и тут же опустил его. Он не мог убить человека в таком состоянии, спящего и не способного оказать сопротивление. А самое главное, что человек этот так бы и не понял, почему его убили. Нет, такую легкую смерть он этому мерзавцу не подарит. Именно поэтому он поднял ружье и выстрелил по своей старой привычке в потолок. Негодяй, конечно, не проснулся, зато выстрел слышала вся больница. Испуганная санитарка сразу же позвонила в милицию, сообщив об убийстве.

Когда Сангеев приехал в больницу, Казбек безучастно сидел в коридоре, сжимая свое ружье. Майор прошел в палату, убедился, что второй бандит все-таки жив, вышел в коридор и присел рядом с Казбеком.

– Ты видел мою дочь? – спросил Казбек, глядя перед собой невидящими глазами.

– Видел, – кивнул Ильдус.

– Кто это сделал? Мне сказали, что один из них здесь.

– Он ему помогал. Но это не он.

– Тогда где тот, что сделал это?

– У меня в изоляторе.

– Отдай его мне.

– Ты прекрасно знаешь, что я не могу. Он ответит за все свои преступления по закону.

– Разве ты всегда действовал по закону, Ильдус? – спросил Казбек. – И когда открывал эту гостиницу, где был твой закон? А когда там работали женщины, куда смотрел твой закон? Нет, Ильдус, закон никого не защищает и не карает. Он никому не нужен, такой закон, если его можно использовать как хочешь.

Сангеев молчал. Он не хотел спорить с потрясенным отцом.

– Иди домой, Казбек, – попросил он. – Сейчас уже поздно, первый час ночи. Иди домой, а завтра мы поговорим. Тебе понадобится много сил, чтобы поставить дочь на ноги.

Казбек молчал. Он, казалось, превратился в неподвижное изваяние.

– Я останусь здесь, – наконец сказал он. – Когда ей было плохо, я бросил и предал ее, Ильдус. И она осталась одна с Иблисом, дьяволом, который совратил ее. Я больше ее не брошу. Я останусь здесь, Ильдус.

Сангеев понял, что спорить с ним бесполезно. Хорошо, что все так закончилось. Старый Казбек был мудрым человеком. Но прежде всего он был мужчиной, который не стал стрелять в беззащитного человека, лежавшего после операции без сознания. Сангеев поднялся и, не прощаясь, вышел из больницы. На улице его ждал сержант.

– Поехали обратно, – приказал майор, усаживаясь в его «Жигули».

По дороге они обратили внимание на открытые окна, откуда перекрикивались друг с другом соседи.

– Сегодня весь город словно с ума сошел, – пробормотал сержант, – почему не могут нормально позвонить? Нужно обязательно кричать. Ничего не понимаю.

Они доехали до здания милиции, въехали во двор. Сангеев поднялся к себе в кабинет.

– У нас городской телефон не работает, – сообщил Альберт Орилин, – я уже звонил на телефонную станцию, они сами не понимают, что происходит.

– Почему не работает? – устало спросил майор, усаживаясь на стул. – Что опять там случилось?